Школа жизни, или Жизнь в школе

Сначала она сидела за партой, потом собирала ребят на линейки, вызывала к доске и даже в директорский кабинет. И все в стенах одной школы - Юрмальской 5-й (9-й) средней школы. Педагог в Светлане Леонидовне Мошканцевой виден сразу: статная осанка, хорошо поставленный голос, привычка к точности и навыки организатора. Воспоминания о школе, учениках, традициях сегодня воспринимаются как увлекательные истории, картинки из той жизни.

Старшая пионервожатая

Светлана Леонидовна перебирает свой архив. На фотографии старинное двухэтажное здание 9-й средней школы Юрмальского района города Риги. До конца 1950-х Юрмала была административным районом столицы.

- Школа открылась в 1950 году 1 сентября. Нас, почти полкласса, из Булдурской школы перевели в новую русскую школу. Вот мой табель, 1950/51 учебный год, 6-й класс, почетная грамота за 6-й класс, это за 7-й. Тогда было семилетнее образование.

- Вот какое красивое здание - построено в 1887 году. Сначала это была гостиница, потом латышская гимназия. Ныне этого здания уже нет - снесли, потому что на этом месте Юрмальский горисполком и горком партии решили поставить памятник Ленину. В 1969 году начали здание разбирать - не разбирается, и тогда случился пожар, думаю, что это строители сделали. Ученики, учителя стояли и плакали. Даже комиссия из Москвы приезжала.

Но памятник Ленину все же поставили, правда, простоял он недолго, в 1991-м новая власть снесла и его. Теперь на этом месте пусто. Чуть повыше от здания к морю, показывает учительница, дюны, парк и море. Старый двухэтажный домик, в котором были дачи для учителей. Сейчас там Музей народного творчества.

- Когда бываю в Юрмале, обязательно прихожу сюда. В этой школе я пять лет отучилась, а потом 19 лет отработала. Знаю все уголки, где мы в детстве прятались.

Полякова Светлана не только хорошо училась, но была активной пионеркой, а затем комсомолкой, отрядной вожатой. В 1955 году она окончила школу и поступила в Ленинградский педагогический институт имени Герцена на заочное отделение, училась и работала.

В Юрмале не было дома культуры, и в школе собирались ученики школ Слоки, Кемери, Булдури. Действовали строгие правила: привел друга - чтоб трезвый был, никакого курения, дисциплина. Здесь полгорода собиралось, а тематические вечера проводили каждую субботу.

Потолки в классах были раза в два с половиной выше, окна громадные. Два прекрасных зала: один больше 100 квадратных метров, весь отделан деревом, паркетный пол, который ученики и учителя сами вычистили, другой - спортивный с сетками на окнах, чтобы в волейбол можно было играть.

- Очень часто у нас в гостях бывали писатели, как тогда водилось, выступали бесплатно, даже Константин Паустовский бывал. У нас был общий забор с Дубултским домом творчества писателей,

Сорванцы

В 1950-е жизнь в Юрмале была не в пример бедной, и в школе в основном учились дети дворников, санитарок, посудомойщиц, поваров - всех, кто обслуживал санатории. У кого-то отцы на фронте погибли, у кого-то вернулись инвалидами. Школа должна была заменить детям семью.

- Тогда пионерскую комнату нам помог оборудовать директор Дома творчества писателей Бауман. У нас был настольный теннис, шахматы, стоял большой диван, кресла, маленькие журнальные столики, низенькие пуфики, огромный рояль, - рассказывает Светлана Леонидовна. - Дети после уроков допоздна засиживались. И ничего не ломали. У нас ученики по очереди там дежурили. Когда я начала работать старшей пионервожатой в 1955 году, у нас стояло на учете в детской комнате 27 человек, через полгода не осталось ни одного.

С этими ребятами-сорванцами мы и начали работать по поиску ветеранов и могил. Василий Яковлевич Ефремов, директор, меня вызывает, я работала вожатой, и говорит - пришло в школу письмо из Туркмении. На конверте написано: «Латвия, Юрмала, школа, учителям». Пишет младший брат от имени матери и всех родственников, просит найти могилу Ашира Юсупова.

У меня в клубах были всегда сорванцы, потому что их ни звеньевыми, ни председателями, ни в совет дружины не выбирали, только отличников, хорошистов. А тем некогда - они учатся много, музыкой занимаются, полезные кружки посещают. Эти же никому не нужны. Начали искать. В Булдури на Братском кладбище, в Слоке, Кемери. В военкомат тогда не сообразили пойти.

Нашли на Булдурском кладбище: Ашир Юсупов, годы жизни, все совпало. Пишем письмо, оттуда приезжают два младших брата. Как они молились, стоя на коленях, - а был февраль, мороз. И вот мальчишка, хулиган из хулиганов Вовка Крылов, своими детскими руками царапал мерзлую землю, чтобы матери погибшего собрать земли в платочек. Вот где воспитание, а не на уроке, где его долбают.

...Родные Юсупова потом прислали клубу «Поиск» громадный ящик гранатов.

Директорская чаша

Светлана Леонидовна - преподаватель географии и истории. Довелось ей побывать и директором школы.

- 1966 год. Меня назначили директором школы. А тогда знаете, как было! Вызвали в горком партии и сказали: «Надо взять на себя руководство школой». Отказываться было не принято, иначе партбилет на стол. А это - прощай школа...

В школе училась Наташа Хетагурова, дочка командующего Прибалтийским военным округом, а это вся Прибалтика и Калининградская область. Учительница тепло вспоминает генерала.

- Георгий Иванович Хетагуров на все родительские собрания приезжал сам, ни одного собрания не пропустил. Как-то он мне говорит: «Что это вы все для людей просите, для себя-то чего хотите?»

Светлана Леонидовна и брякнула: «Хочу новую школу!» И генерал благодаря своему влиянию построил новое здание школы в Яундубулты, в обход заявок в пятилетний план, обсуждения в партийных органах и согласования в министерствах. Позже новая школа была переименована в 5-ю среднюю.

Тогда же случилась еще одна из историй, которой Светлана Леонидовна гордится.

- Сижу в кабинете, стук, заходит старушка. Села, представилась: Агриппина Семеновна Иванова. Ей директор нужен. Оказалось, она много лет ходит и в горком партии, и в горисполком, и в военкомат. Она мать двоих сыновей, один, Боря Иванов, погиб в Бресте, второй, Евгений Иванов, погиб в 45-м году в Восточной Пруссии, летчик, Герой Советского Союза. А живет она в Дзинтари, на верандочке, без отопления. Муж умер, она одна. Это было 12 июня 1966 года.

Взяла Светлана Леонидовна ручку и написала письмо командующему Прибалтийским военным округом. И что вы думаете? Только провели экзамены, выпускной бал, в июле приходит Агриппина Семеновна.

- Падает на колени, хватает мои руки, целует и плачет: «Я пришла вас пригласить ко мне в гости». И рассказала, что приехала военная машина, солдаты погрузили все, что у нее было на этой верандочке, и увезли ее в Каугури в 2-комнатную квартиру на втором этаже с балкончиком.

Работу с «сорванцами» Мошканцева продолжила и в 87-й средней школе уже в Риге. Организовали музей боевой славы 65-й гвардейской стрелковой Рижской дивизии. Хотя она формировалась в Красноярске, ей за подвиги было присвоено наименование Рижская.

- К нам приезжали десятки ветеранов со всего Союза. У меня сохранилась книга отзывов.

Фима и Саша

Тепло вспоминает Светлана Леонидовна своих звездных учеников - артиста Ефима Шифрина и космонавта Александра Калери.

- 2006 году в Доме конгрессов был концерт, я старалась ходить на все концерты Фимы, случалось с ним поговорить. Он всегда меня узнавал, память у него потрясающая, он помнил всех учителей по имени-отчеству. Как-то и меня поправил, когда я неправильно назвала его учительницу по литературе. «Нет, - говорит, - у нас литературу преподавала Якушонок Нина Михайловна».

Тут и мне вспомнилась одно телеинтервью с Шифриным, в котором он очень тепло вспоминал своего преподавателя античной литературы в Латвийском университете профессора Лию Моисеевну Черфас. Я еще подумала: сколько лет прошло, а человек с благодарностью помнит довольно строгого преподавателя. Хорошее воспитание дали родители.

- Фима родился на Колыме, куда были сосланы его родители, а когда можно было вернуться, они приехали в Юрмалу. Он пришел уже в 8-й класс. Ефим писал все сценарии к школьным спектаклям, проводил репетиции с ребятами, играл все роли. Его пародии были узнаваемы и учителя не обижались. В 10-м классе я пригласила артиста Рэма Седова из Театра русской драмы: «Можешь приехать - посмотреть, у нас тут один такой талантливый мальчишка есть?» Мы с ним в одном классе учились, он у нас всегда был на елках Дедом Морозом.

После спектакля Рэм позвал Фиму и говорит ему: «Ты не поступишь - ты готовый артист». Так и получилось. После школы он уехал в Москву поступать в Щукинское училище и не поступил. Мы его взяли в школу работать лаборантом. Это был 1973 год. Так Фима ездил еще два раза и еще два раза возвращался в школу в лабораторию. Последний раз он с оценками из театрального поступил на филфак Латвийского университета. И все-таки на четвертый раз он поступил в Москве в цирковое училище, на эстрадный факультет.

В том же году, что и Шифрин, в 1973-м, окончил школу Александр Калери, ставший впоследствии космонавтом. Хотя он окончил школу на отлично, ему не дали золотую медаль. Чиновники сказали, что он не добился таких успехов, которые требуются на золотую медаль. Светлана Леонидовна рассказывает, что ей было вдвойне обидно, потому что в 1955 году у нее с медалью была такая же история: шла на «золото», но в министерстве за экзамены поставили две четверки.

Калери уехал в Москву и поступил в физтех. Его старший брат Женя тоже учился в 9-й школе, был в совете дружины, когда Светлана Полякова была там старшей пионервожатой. Он окончил школу с золотой медалью, младшая сестра Наташа получила аттестат с двумя четверками.

- Папа их, Юрий Борисович, инженер, был председателем школьного родительского комитета, мама, Нина Петровна, работала врачом в Юрмальской санэпидемстанции. Жили в Майори, с бабушкой. Потом им дали квартиру в Дубулты, там сейчас Женя живет, - рассказывает учительница.

- Саша приезжает очень редко, а мама после смерти отца переехала к дочери в Севастополь. С Женей мы встретились в Яундубулты на похоронах Анны Дмитриевны Соловьевой, матери космонавта Анатолия Соловьева, и он рассказывал, что после полета Саша очень много работает в НАСА.

Татьяна АНДРИАНОВА

Электронная версия газеты "Час"

29.04.2011