В пятый день фестиваля «Золотой Феникс» смоленской публике, собравшейся в кинозале «Россия Premier», показали дебютную работу Александра Галибина в качестве кинорежиссёра – «Комедианты». Представляя свое среднеметражное творение, режиссёр театра имени К.Г. Станиславского приветствовал публику неожиданными словами: «Здравствуйте, земляки!» Оказалось, что Александра Галибина можно внести в почётный список артистов, чьи генеалогические корни уходят в глубь Смоленской земли. Его дед родом из Монастырщинского района, а бабушка – из деревни Новошанталово. Александр Галибин поделился воспоминаниями о кузнице, где работал его дед.
Несмотря на беззаботное название, «Комедианты» - фильм грустный, безысходно тоскливый. Начитанный зритель мог бы предположить, что он создан по мотивам одноимённого романа Грэма Грина. И действительно, в основе сценария лежит литературный материал, но не английская, а русская классика – серия рассказов Александра Куприна об артистах. Из небольших новелл сценарист Ольга Погодина-Кузмина сплела до боли печальную историю о вышедших в тираж артистах.
Старые, больные, разбитые, они всё равно сохранили верность своим сценическим амплуа. Трагик в исполнении Александра Семчева так же суров и величествен, комик, сыгранный Игорем Скляром, так же трогательно наивен и жалок, а герой-любовник (Ефим Шифрин) ещё не забыл эфемерный вкус амурных побед под сенью софитов.
Идеальный литературный материал едва не сыграл с режиссёром злую шутку. В какой-то момент показалось, что фильм превращается в литературное чтение на три голоса, а интрига тонет в многословной риторике. На эту очевидную слабину зритель отреагировал беспощадно: к выходу мимо Александра Галибина, который смотрел свое творение в первом ряду, потянулись толпы разочарованных зрителей. Их можно было понять. Снятый в двух декорациях (купе вагона образца XIX века и репетиционная площадка в современном театре) фильм держится только на индивидуальном мастерстве актёров и нестандартных постановочных ходах, которые в сжатых условиях отыскал-таки режиссёр.
Стоит признать, что самый широкий диапазон исполнительских навыков продемонстрировал Александр Семчев. Начав с чопорной суровости, он привёл своего актёра-трагика к высокомерной кичливости, которая стремительно сошла на нет, уступив место страшной откровенности, обнажившей беззащитность и подавленность пережившего угасание своего таланта артиста. Однако трагическая маска не помешала Семчеву быть самым смешным в актёрском триумвирате. В его исполнении тучный, астматичный Гамлет, облечённый в тунику, превращается в самопародию, комичность которой подчёркнута чрезмерной жестикуляцией и шаржированным позёрством.
Разговоры в купе плавно сменяется репетицией, на которой реальные актёры примеряют на себя маски своих героев. Перепасовка между съёмочными площадками стирает границы между вымыслом и действительностью. На глазах у зрителя происходит перевоплощение и вживание актёров в образ.
Фильм заканчивается необыкновенно трогательно. Тройная исповедь исцеляет актёров от враждебности. Ревнивое самолюбие уступает место ностальгии по вдохновению, цеховой солидарности и глубокой дружеской симпатии, которую они испытывают друг к другу.
В конце фильма Александр Галибин, в качестве режиссёра присутствующий на репетиции, встаёт из-за стола и покидает актёрский триумвират, наблюдая за происходящим со стороны. О том, какой смысл в этой добровольной капитуляции режиссёра, и был первый вопрос Александру Галибину сразу после окончания фильма.
- В какой-то момент репетиции, которая является составной частью фильма, я почувствовал себя лишним: актёры могли обойтись без моей опеки, без моих указаний. Они пришли к обнажённой искренности, к предельно трогательной ноте, в которой они сливаются с персонажами, которых играют. Игорь Скляр в финале разражает потоком слёз, и он ничего не может с этим поделать.
Три артиста целиком посвятили свою жизнь профессии, играли, дурачились, страдали, терпели всевозможные невзгоды, а в конце жизни оказались никому не нужны и вынуждены завершить её в богадельне.
- Не испытывали ли вы опасений, утверждая на роль дряхлого героя-любовника Ефима Шифрина?
- Для Шифрина это не первая роль в кино. Мне очень нравится, как работает Фима: он не боится новых идей, новых форм и предложений. Конечно же, он не простой человек, он человек эстрады, шоу-бизнеса. Но он охотно, с увлечением следует за режиссёрской мыслью и глубоко погружается в роль. Приглашая Шифрина, Скляра и Семчева, я стремился радикально изменить их привычные амплуа. Шифрин никогда не играл развенчанного героя-любовника, Семчев – комически патетичного трагика, а Скляр – раздавленного жизнью комика. Я приготовил для каждого из них «перевёртыши», о которых они до начала репетиций ничего не подозревали.
- В начале года четверть труппы театра имени К.Г. Станиславского опубликовало открытое письмо, в котором обвиняла вас в подмене искусства коммерцией, нарушении устоявшихся традиций театра. Как возникла эта конфликтная ситуация и чем она разрешилась?
- Для меня самое главное – это работа. Мои родители, очень простые люди, научили меня, наверное, самого главному – уважать чужой труд и трудиться самому. Когда в театр приходит новый человек, естественно, возникают противоречия. Никто не хочет ни меняться, ни менять что-либо. Став художественным руководителем театра, я задал очень жёсткий ритм, поскольку я требователен и к себе, и к своим коллегам и не терплю компромиссов в режиссёрской профессии. Небольшая группа артистов и технических работников взбунтовалась против нового худрука и написала донос (иначе я не могу назвать это открытое письмо). Он был очень правильно понят общественностью. На мой взгляд, никакие внутренние разногласия, как бы сильны они ни были, нельзя выносить за пределы театра. Руководство Москвы стало на мою сторону и продлило со мной трудовое соглашение. Я не держу зла на людей, которые предприняли попытку отстранить меня от управления театром. Мы продолжаем работать с тем же коллективом, готовим премьеры в новом сезоне.
- Планируете ли вы поставить какой-нибудь спектакль в Смоленском драматическом театре?
- Пока таких предложений в мой адрес не поступало, но если меня позовут, я с удовольствием приступлю к работе.
- В настоящее время актёры – это довольно привилегированная общественная каста. Уважение к ней настолько велико, что часто журналисты обращаются к артистам за комментариями по поводу политических, социальных, исторических событий. Тогда как раньше (и это прекрасно показано в вашем фильме) к ним относились несколько пренебрежительно – паяцы. Не находите ли вы в этом какое-то странное противоречие? Почему сейчас актёры – это совесть нации, глашатаи эпохи, рупоры идей?
- В том, что к людям публичным обращаются за комментариями, нет ничего странного. Актёр может позволить себе большую степень откровенности, чем политик. Что касается лично меня, то я от подобных форм публичности сознательно уклоняюсь, так как считаю, что искусство должно быть вне политики. Вместе с тем есть актёры, которые, уйдя в политику, сделали очень много добра, отстаивали интересы не только коллег, но и простых людей. Например, Наталья Гундарева, Елена Драпеко, Евгений Герасимов.
Леонид КАЯНИДИ
Опубликовано в "
СГ" 18 сентября 2010 г.
