Цирк на Цветном бульваре стал для Ефима Шифрина вторым домом. Здесь он готовит номера для проекта «Цирк со звездами». Между репетициями новоявленный укротитель шимпанзе, жонглер и клоун пообщался с Еленой КОСТИНОЙ.
Ефим Шифрин
Когда и где родился: 25 марта 1956 года в поселке Сусуман Магаданской области
Знак зодиака: Овен
Семейное положение: холост; отец Залман Шмуилович работал бухгалтером, мама Цыпина Раиса Ильинична была воспитательницей в детском саду; старший брат Самуэль — музыкант, живет в Израиле
Образование: окончил 1 курс филологического факультета Латвийского университета, эстрадное отделение Государственного училища циркового и эстрадного искусства (курс Романа Виктюка) и режиссерский факультет ГИТИСа
Премии и награды: лауреат 1-й премии Всесоюзного конкурса артистов эстрады (1983), «Мистер фитнес» (2000), «Кубок Райкина» (2001)
Вкусы: кухня — грузинская, японская и еврейская; кино — фильмы Федерико Феллини; страны — Италия, Австралия, Израиль; парфюм — Cacharel, автомобиль — Mitsubishi Pajero
Играет в спектаклях: «Путаны», «Дракон», «Коза»
Фильмография: «Глянец» (реж. Андрей Кончаловский, 2007)
У Капы взгляд тяжелый
— Ефим, забавные аттракционы с обезьянками, которые зрители видят на манеже, даются тяжело?
— Дрессура обезьян, в отличие от дрессуры многих других животных, держится не на закреплении трюков угощениями, здесь нужны другие методы. Первый совет знаменитого дрессировщика Азиза Аскаряна, с которым мы давно знакомы, был такой: «Обезьяны не будут тебя слушаться, если не признают в тебе вожака. Если ты испугаешься, они почувствуют и на манеже устроят сплошное баловство». У всех трех шимпанзе, с которыми я выступал: Капы, Жаклин и Тотоши, очень сложные характеры. Особенно у Капы. Да еще такой тяжелый взгляд. Я к этому взгляду два месяца привыкал. С обезьянами надо держать ухо востро, они не плюшевые игрушки. Способ общения с ними я нашел интуитивно. Например, веду Капу за руку по барьеру, чуть-чуть сдавливаю ей руку, и обезьяна понимает, что тот, кто ведет, — тот сильнее и жестче ее. Дело даже не в физической силе, а в каком-то импульсе. И на последних репетициях я замечаю: Капа тянет ко мне лапу, чтобы я приобнял ее. То есть она приняла меня спустя два месяца такой корыстной дружбы. И на выступлении все шло хорошо, пока на манеж не вышел ребенок с хризантемами.
— Хотел вам подарить?
— Да, семья делегировала ребенка наградить меня букетом прямо во время выступления. Он вышел на манеж, где сидели три шимпанзе, которые все-таки считаются хищными животными. Обезьянье любопытство могло бы закончиться для мальчика трагически. Ассистент едва успел подхватить ребенка и увести с арены. А хризантемы рассыпались по барьерчику. Первое, что в таких случаях «обязана» сделать обезьяна, — это попробовать их на вкус. Капа стала собирать лепестки. Я дал ей команду танцевать вальс, пытался обвести ее левой рукой, как это уже делал много раз, а она решила, что я покушаюсь на ее корм, — бац, и в мгновение ока прокусила мне руку с двух сторон.
— Что такое Капина челюсть — объяснять не надо! Но в первый момент я никакой боли не почувствовал, к тому же Капа после стресса не собиралась начинать вальс, и в голове у меня пульсировала одна мысль: если она не будет крутиться, нам надо переходить на следующий трюк! Все-таки заставил ее танцевать, и уже когда нам оставалось пройти полкруга, заметил, что манжета моей белой рубашки вся в крови. Я тогда не очень соображал, в чем дело, для меня главным было завершить номер. А когда после вальса, уже во время канкана, Капа не выполнила один важный элемент, я и вовсе забыл про руку, думал: боже мой, мы сейчас все провалим!
— Кто-то из ваших друзей был на том представлении?
— Да, как раз в этот вечер за меня пришел поболеть мой давний друг — профессор-хирург Игорь Осипов. У него сердце екнуло, хотел прибежать ко мне за кулисы, но я не разрешил. Там уже дежурила бригада скорой помощи, обращение к другому доктору могло бы показаться некорректным. Игорь волновался за меня, позвонил среди ночи, сказал, чтобы утром я все-таки приехал к нему в больницу. Кстати, волновался он не напрасно. За сутки инфицированная рана нагноилась, и пришлось делать два глубоких разреза. Мой друг сохранил для меня проект «Цирк со звездами», за что я ему очень благодарен.
В моих руках — чужая жизнь
— Ефим, у вас пока не всегда получается поймать булавы?
— Честно говоря, и профессионалы их порой роняют!
— Не хотела вас обидеть…
— А я не обижаюсь. Во-первых, сказывается усталость, я сегодня с раннего утра репетирую, а во-вторых, пусть еще кто-нибудь так попробует! В первом состязании нашего проекта я летал на трапеции под куполом, а на самой первой репетиции даже не знал, как на нее взобраться. Вскарабкался, как обезьянка, и подумал: этот номер у меня не получится никогда. Когда ее начали раскачивать, у меня дух захватило, не мог понять, как здесь можно еще руками-ногами что-то делать? Видите, Денис Клявер на кольцах висит? Когда я первый раз так повис, думал, что умру в ту же секунду. А на выступлении мы с моей партнершей Милочкой Оганесянц поднялись на высоту 12 метров. Кстати, вон она, третий час на шпагате сидит. Наш номер ставил знаменитый цирковой гимнаст Павел Яблочков, он придумал много трюков. У него есть преподавательский дар, который в педагогической театральной практике называется «сделать из бревна артиста».
— Павел Яблочков рассказал, что вы просились выступать без страховки, только он не разрешил. Не боялись рисковать?
— Страхи я оставил у служебного входа, в цирке нужно с ними расставаться. Конечно, Яблочкову виднее, я все-таки не профессиональный цирковой артист в отличие от Милочки. Вот она выступала без страховки. Я знал, что в моих руках — чужая жизнь.
В клоунаде пугает все!
— А в детстве вы цирк любили?
— Я его не знал! До 10 лет мы с родителями жили в Магаданской области. Впервые оказался в цирке в 11 лет, когда наша семья переехала в Ригу. Конечно, тогда мне больше всего нравились клоуны. Такого количества замечательных клоунов, как в 1960-1970-е годы, в России не было никогда: Леонид Енгибаров, Карандаш, Юрий Никулин, Геннадий Маковский, Олег Попов. Я их всех в Риге пересмотрел. А сейчас мы двух-трех можем назвать, и то наудачу. Мы недавно об этом говорили с легендарным клоуном Геннадием Ротманом. Клоунада — сложнейший жанр, меня в ней пугает абсолютно все. Вы даже себе не можете представить, насколько трудно смешить на манеже. Вот мы сейчас репетировали знаменитую репризу Юрия Никулина и Михаила Шуйдина «Яйцо». Пока мне многие реплики кажутся лишними, а жесты — суетными. Каким замечательным даром были наделены два великих клоуна! Как они точно все рассчитывали — не понимаю.
Отцы и дети
— Вас приглашали в предыдущие проекты со звездами?
— Во все, какие были. И я всегда отказывался. Считал, что это не совсем честный способ напомнить о себе зрителю. Я тридцать с лишним лет на эстраде, даже недоброжелатели уже смирились. Но когда речь зашла о цирке, я ни секунды не колебался, понял, что проект дает возможность отметить в моей профессии какую-то новую высоту. Дерзость моего участия в этом шоу заключается в том, что с тех пор, как на Первом канале прошли анонсы «Цирка со звездами», я не помню ни одного оптимистического прогноза в отношении меня. В некоторых изданиях после съемок моего выступления с обезьянами появились заголовки: «Фима укусила Фиму!» Журналисты переврали имя, чтобы завлекательней выглядел материал. Может, это забавно и смешно, только совсем не похоже на правду. Или захожу на какой-нибудь чат либо форум и читаю про себя: «Ни фига себе! Шифрин в таком возрасте крутит кульбиты». Я не могу с этим смириться, мне кажется, это говорят о каком-то моем виртуальном двойнике, потому что дядькой в возрасте я себя уж точно не ощущаю.
— Да и не выглядите вы на свои годы…
— Не выгляжу, потому что серьезно занимаюсь физкультурой, регулярно хожу в спортзал, всегда в форме. Когда мне не было 30 лет, я выглядел гораздо хуже, чем сейчас. Актерская жизнь засасывает — постоянные гастроли: выпил, не закусил, не выспался, плюнул на себя. Но когда мне стали пенять на возраст, поймал себя на очень интересной мысли: со многими участниками проекта я связан через их родителей. Я хорошо знал Анатолия Собчака, он курировал фестиваль «Возрождение» и каждый год провожал нашу актерскую группу из Петербурга в Кижи. Ксюша тогда была совсем маленькой. Каждый раз при встрече с Темой Михалковым вспоминаю, как мы с его папой Никитой в составе российской делегации ездили на фестиваль «Русские в Вене». С Ильей Олейниковым мы сто лет дружим, его сын Дениска Клявер до 8-го класса звал меня дядей Фимой. С Сережей Лазаревым еще смешнее получилось. Недавно просматривал свой архив, наткнулся на какую-то программу конца 1980-х, там выступала группа «Непоседы». Лицо солиста, проворного такого мальчишки, показалось мне знакомым, пригляделся: вылитый Сережа. Спрашиваю его: «Ты никогда в моих концертах не участвовал?», а он улыбается: «Как же, пел! В Театре эстрады». Сережа сейчас такой знаменитый. Но что бы там ни говорили, «Цирк со звездами» стирает возрастную разницу между артистами. Выходя на манеж, о прожитых годах не думаешь.
А племянница не верит
— Ефим, у вас две племянницы и племянник. Они, должно быть, уже совсем взрослые?
— Да, дети моего брата выросли, они давно живут в Израиле. Их имена забавно рифмуются. Старшая дочь моего брата — Габриэль, сын — Рафаэль, младшая дочь — Рашель, а сам он Самуэль. Габриэль сейчас путешествует по Индии, заходит во все интернет-кафе, чтобы пообщаться со мной в чате. Посмотрела фотографии на моем сайте, номер на трапеции произвел на нее сильное впечатление, она послала мне сообщение: «Дядя, я не верю, что это ты!»
— В Израиле, кажется, «Цирк со звездами» транслируется?
— Конечно. Но Самуэль и Рафаэль не успевают его посмотреть, работают в это время. Брат попросил меня записать для него все мои выступления. Рашель еще в колледже учится, вот она, наверное, смотрит, хотя мне ничего пока не сказала. В мае собираюсь их навестить, тогда и поговорим.
Елена КОСТИНА
13.04.2007
