Свершилось!
И солнце пригрело, и море весело заплескалось, и расцвело все вокруг по поводу долгожданного театрального нашествия. Причем, свет и плеск случился как днем вокруг театра, так и вечером в самом зале J Кстати, этот зал набился, в который раз, - битком, несмотря на будний день. Так вот зал устроил таку-ю-ю-ю-юю, овацию…..! Но это потом…
А пока на приморской сцене появились первые отдыхающие – курортнички, то есть группа в полосатых купальниках. Потом явилась - одновременно усталая и одухотворенная - рыжая девица с грампластинкой. И вот музыка потекла… потекла… Спектакль задышал и стал источать всякие виктюковские «стильности». Зал оценил…. Замер… Камера у меня в руках скачет, потому первые минуты помню не слишком внятно, но все же…
Один из вновь прибывших отдыхающих начинает рассказку. Оказалось, что иронизирует он про эту самую рыжую девицу – потому как она и будет главной героиней действа. Рассыпается воображаемая пачка денег. Зарплата за ночь. Ну, вот и определились с моральным обликом девушки J Кстати, она могла бы быть аккуратнее при таком заведомо экстремальном образе жизни. Осторожнее с электроприборами! Старик-проигрыватель может однажды шарахнуть током, если включать его каждый раз ударом ноги. И особенно это касается ванны - это вообще очень опасное место. Ежели в ванне сильно вольничать и пускать воду на самотек, то однажды в ночи может прибежать сосед, проживающий этажом ниже и тогда… Ох, страшно подумать, что будет тогда. Ведь в глазах у сердитого соседа-чудака – искренний гнев, а в руках – многообещающий нож. Впрочем, если бы девица вела себя более ответственно, этой истории бы тоже не было…
На сцене появляется …Армандо… Ефим Шифрин. Объявлено особо. Подчеркнуто. И он тут лицо почти «нарицательное», потому назовем его имя. Зал благодарно взрывается. Это восторг, который родится прежде всего из удивления. Мало кто из севастопольской публики имел счастье видеть этого артиста в драматическом амплуа. Браво!
И вот, после задушевной беседы «двух одиночеств» нож… отброшен. Друг про друга выясняются интереснейшие вещи…
Я перестала держать себя и камеру в руках в сцене совместного сочинения сценария для нового кино-хита. Это будут самые ужасные кадры. Меня и технику трясло нещадно. Но я успокаивала себя тем, что рядом со мной нашлись зрители, которым было от этой же сцены совсем худо. Киноэстеты рыдали. Ну, а что делать? «Я закрываю глаза, чтобы моя дочь смогла видеть!»
Особенно запомнились и самыми реактивными в двустороннем смысле оказались реплики и сцены обличения Армандо девицей, выяснение отношений по поводу совместных денег и совместного проживания, а также проход «страусов-лебедей».
«Наша марка». Тьфу! – фишка! Снова в зале находился зритель-мужчина, который реагировал на самые перченые моменты на секунду раньше всего зала. Не знаю, как при этом реагировали артисты, но зал явно реагировал на этого выдающегося зрителя.
Яйцо Чаплину, кстати, так и не отдали. Уж такой он был нежный и жалобный при этом … Насильственно пришлось продукт отбирать. Ну, а что? Вы знаете, почем у нас нынче яйца на рынке??? А тут такой образец… Яичницу можно зажарить не неделю семейного кормления. В общем, не знаю, как там Чаплин выкрутился. У Чарльза Спенсеровича сами спросите при случае… Видела только, что потом второе нашлось. И принес его под конец действа…Армандо, за пару часов из инфантильного чудака-зануды превратившийся в деятельного и решительного Главного героя. Или мне показалось?
Ну, и немного грусти и лирики. Я не знаю, где раньше были мои глаза – или не так уж много «Путан» было на моем веку, но как-то финальные их диалоги раньше не особо откладывались у меня в памяти. Теперь я понимаю, что если о чем и стоит говорить – то именно о них. Когда пантомима, клоунада, комический и прочий радостный театр как-то в одночасье исчезают и появляется раритетное черно-белое кино. Закрытый просмотр новой картины - «Глаза любви», простите за плагиат… Или это черно-белая нота Пьеро из номера уставших коверных? Нота, без которой эта театральная история тоже не состоялась бы, как спектакль Романа Виктюка.
…Но закончилась история очередной страусиной феерией, которая вызвала новый и самый бурный эмоциональный всплеск в зале. Аплодисменты – фанатичные и узнающие - начались уже в момент одевания страусиных «мантий» и закончились уже с полным и окончательным уходом всех артистов со сцены…
Дамы в дамской комнате наперебой щебечут. Основная тема щебета: «Сегодня же пойду смотреть в словаре, что такое «экзегеза». Причем, навязчивое стремление пообщаться с энциклопедическим словарем обнаруживается - чем ближе к выходу из театра – тем чаще. Ну, все. Состоялась экзегеза. Значит, не зря Армандо родил сценарий про слепую девочку. Да будет свет!
21.04.2004г.
И солнце пригрело, и море весело заплескалось, и расцвело все вокруг по поводу долгожданного театрального нашествия. Причем, свет и плеск случился как днем вокруг театра, так и вечером в самом зале J Кстати, этот зал набился, в который раз, - битком, несмотря на будний день. Так вот зал устроил таку-ю-ю-ю-юю, овацию…..! Но это потом…
А пока на приморской сцене появились первые отдыхающие – курортнички, то есть группа в полосатых купальниках. Потом явилась - одновременно усталая и одухотворенная - рыжая девица с грампластинкой. И вот музыка потекла… потекла… Спектакль задышал и стал источать всякие виктюковские «стильности». Зал оценил…. Замер… Камера у меня в руках скачет, потому первые минуты помню не слишком внятно, но все же…
Один из вновь прибывших отдыхающих начинает рассказку. Оказалось, что иронизирует он про эту самую рыжую девицу – потому как она и будет главной героиней действа. Рассыпается воображаемая пачка денег. Зарплата за ночь. Ну, вот и определились с моральным обликом девушки J Кстати, она могла бы быть аккуратнее при таком заведомо экстремальном образе жизни. Осторожнее с электроприборами! Старик-проигрыватель может однажды шарахнуть током, если включать его каждый раз ударом ноги. И особенно это касается ванны - это вообще очень опасное место. Ежели в ванне сильно вольничать и пускать воду на самотек, то однажды в ночи может прибежать сосед, проживающий этажом ниже и тогда… Ох, страшно подумать, что будет тогда. Ведь в глазах у сердитого соседа-чудака – искренний гнев, а в руках – многообещающий нож. Впрочем, если бы девица вела себя более ответственно, этой истории бы тоже не было…
На сцене появляется …Армандо… Ефим Шифрин. Объявлено особо. Подчеркнуто. И он тут лицо почти «нарицательное», потому назовем его имя. Зал благодарно взрывается. Это восторг, который родится прежде всего из удивления. Мало кто из севастопольской публики имел счастье видеть этого артиста в драматическом амплуа. Браво!
И вот, после задушевной беседы «двух одиночеств» нож… отброшен. Друг про друга выясняются интереснейшие вещи…
Я перестала держать себя и камеру в руках в сцене совместного сочинения сценария для нового кино-хита. Это будут самые ужасные кадры. Меня и технику трясло нещадно. Но я успокаивала себя тем, что рядом со мной нашлись зрители, которым было от этой же сцены совсем худо. Киноэстеты рыдали. Ну, а что делать? «Я закрываю глаза, чтобы моя дочь смогла видеть!»
Особенно запомнились и самыми реактивными в двустороннем смысле оказались реплики и сцены обличения Армандо девицей, выяснение отношений по поводу совместных денег и совместного проживания, а также проход «страусов-лебедей».
«Наша марка». Тьфу! – фишка! Снова в зале находился зритель-мужчина, который реагировал на самые перченые моменты на секунду раньше всего зала. Не знаю, как при этом реагировали артисты, но зал явно реагировал на этого выдающегося зрителя.
Яйцо Чаплину, кстати, так и не отдали. Уж такой он был нежный и жалобный при этом … Насильственно пришлось продукт отбирать. Ну, а что? Вы знаете, почем у нас нынче яйца на рынке??? А тут такой образец… Яичницу можно зажарить не неделю семейного кормления. В общем, не знаю, как там Чаплин выкрутился. У Чарльза Спенсеровича сами спросите при случае… Видела только, что потом второе нашлось. И принес его под конец действа…Армандо, за пару часов из инфантильного чудака-зануды превратившийся в деятельного и решительного Главного героя. Или мне показалось?
Ну, и немного грусти и лирики. Я не знаю, где раньше были мои глаза – или не так уж много «Путан» было на моем веку, но как-то финальные их диалоги раньше не особо откладывались у меня в памяти. Теперь я понимаю, что если о чем и стоит говорить – то именно о них. Когда пантомима, клоунада, комический и прочий радостный театр как-то в одночасье исчезают и появляется раритетное черно-белое кино. Закрытый просмотр новой картины - «Глаза любви», простите за плагиат… Или это черно-белая нота Пьеро из номера уставших коверных? Нота, без которой эта театральная история тоже не состоялась бы, как спектакль Романа Виктюка.
…Но закончилась история очередной страусиной феерией, которая вызвала новый и самый бурный эмоциональный всплеск в зале. Аплодисменты – фанатичные и узнающие - начались уже в момент одевания страусиных «мантий» и закончились уже с полным и окончательным уходом всех артистов со сцены…
Дамы в дамской комнате наперебой щебечут. Основная тема щебета: «Сегодня же пойду смотреть в словаре, что такое «экзегеза». Причем, навязчивое стремление пообщаться с энциклопедическим словарем обнаруживается - чем ближе к выходу из театра – тем чаще. Ну, все. Состоялась экзегеза. Значит, не зря Армандо родил сценарий про слепую девочку. Да будет свет!
21.04.2004г.
