Сегодня, 28 октября, исполняется 75 лет выдающемуся украинскому и российскому режиссеру Роману Виктюку.
Из досье «Времени»
Роман Виктюк родился 28 октября 1936 года во Львове в семье учителей. Будучи школьником, пробовал ставить небольшие спектакли, в которых были задействованы одноклассники и друзья. В 1956 году окончил Государственный институт театрального искусства (ГИТИС) в Москве (мастерская М. Орловой и В. Орлова).
Народный артист Украины, заслуженный деятель искусств России, профессор Российской академии театрального искусства. Единственный из режиссеров иностранного происхождения награжден международной премией Института итальянской драмы за лучшее воплощение современной драматургии. Обладатель театральной премии «Maratea» Центра европейской драматургии. Награжден премией «Киевская Пектораль» и премией Союза театральных деятелей Украины «Триумф». В США вошел в категорию «50 людей мира, повлиявших на искусство второй половины ХХ столетия».
Признание в СССР Роман Григорьевич завоевал в конце 1970-х годов, когда проводил свои первые режиссерские опыты на сценах Львовского и Киевского театров юного зрителя. В 1980-е о его спектаклях заговорили в Западной Европе, а в 1990-е — во всем мире. Виктюк достиг такого сногсшибательного успеха, какой не мог присниться ни одному из современных ему постановщиков.
Украинские корни бродвейских мюзиклов
С творчеством Романа Виктюка связано много споров и среди специалистов-театроведов, и среди зрителей. Принято считать, что очевидная связь с традициями Александра Таирова не мешает режиссеру использовать разные типы театрального языка.
Мне трудно судить о такой профессиональной последовательности эстетических приемов и методов руководителя легендарного Камерного театра, потому как не имею зримого представления о спектаклях, поставленных на его сцене. На мой взгляд, единственное, что связывает двух режиссеров, так это обращение к драматургии Оскара Уайльда («Саломея») и Жана Расина (у Виктюка «Федра» Марины Цветаевой). Не являясь сторонником сравнительных характеристик творчества выдающихся художников, не могу отрицать и некоторого влияния одного на другого.
В этой связи следует напомнить, что становление Виктюка-актера происходило на сцене украинского театра, тяготеющего к мелодраматическому жанру. Да и практически все государственные театры в Украине именовались музыкально-драматическими труппами, что, вне всякого сомнения, повлияло на формирование определенных эстетических взглядов и творческой позиции Романа Григорьевича.
Когда в 1960-е музыкально-драматическим театрам в Украине объявили войну под лозунгом «Избавимся от шароварного искусства», Роман Виктюк стал доказывать, что шаровары и музыка не имеют ничего общего, и создал на основе ментальной украинской эстетики ритмически и пластически современные драматические балеты по пьесам «Служанки» Жана Жене и «Мадам Баттерфляй» Дэвида Генри Хуана.
Как в свое время бродвейские театры Нью-Йорка взяли за основу принцип украинского музыкально-драматического театра, переформатировав мелодраму в мюзикл, так и многие театры России настежь открыли свои двери для режиссерских новаций Романа Виктюка в этом направлении.
В 1980-х, когда бродвейские театры погрузились в творческий и финансовый кризис, а из 50 существовавших там осталось только 15, в Москве нельзя было найти ни одного театра, в котором бы не ставил Роман Виктюк: МХАТ им. Горького, Таганка, «Современник», «Сатирикон», им. Моссовета и им. Вахтангова. Еще он ставит в Санкт-Петербурге, Киеве, крупных городах Поволжья, Риге, Вильнюсе и Краснодаре, а также более 200 драматических и оперных спектаклей в театрах Швеции, Финляндии, США, Италии, Греции, Израиля, Югославии.
Противоречивость как сила таланта
Создав в 1991 году частный Театр Романа Виктюка, который через пять лет обрел статус государственного, ему удалось сформировать универсальную труппу из молодых актеров, подверженных влиянию его оригинального постановочного метода. По принципу бродвейских театров для участия в отдельных спектаклях приглашаются ведущие мастера оперного или драматического театра — Алла Демидова, Елена Образцова, Ада Роговцева, Алиса Фрейндлих, Сергей Маковецкий, Ефим Шифрин, Александр Филиппенко, Валентин Гафт и многие другие известные артисты.
Именно в этом месте читатель может задать автору провокационный вопрос: не противоречу ли я сам себе, связывая бродвейскую театральную культуру с именами мастеров театра психологического перевоплощения? Нет, уверяю вас. Противоречив сам Виктюк в силу своего таланта и никогда не подводившей его творческой интуиции. Главное достоинство такой режиссуры в том, что она никогда не устраивает театрализованных шоу-мюзиклов. Для своей постановочной культуры Виктюк избрал камерную интонацию, в которой синтезируется пластика, текстовая форма речевой подачи — «в унисон» и еще то, что Станиславский называл «Жизнью человеческого духа». Уникальность заключена в их слиянии и происходит только при достижении духовной близости всех участников спектакля. Сценическое действие сначала обретает оригинальную форму выражения, вытягивая цепь важных ассоциаций, которые и составляют содержание этой формы. Пластический рисунок, таким образом, вызывает непрерывный поток чувственных, а значит, волнующих зрителя впечатлений.
«Как ставится спектакль? Как пишутся стихи? Я думаю, что в этом много общего, это вещи одной и той же природы. Думаю, что и в спектаклях, и в стихах есть ритм, размер и рифма…» — так о своем творчестве выразился Роман Виктюк и только по таким законам мы должны рассуждать о его спектаклях.
Режиссерский метод: осознанный эклектизм
Творческий взлет Романа Григорьевича, на мой взгляд, выпал на десятилетие — с 1985 по 1995 год. Он ко двору пришелся на время распада СССР, когда менялись не только правители, гербы и гимны, а мировоззрение некогда «сплоченного» народа. Опустели ниши развенчанных героев, и, пользуясь строкой Маяковского, «вылезло из-за спины СССР мурло мещанина». Именно на такую зрительскую аудиторию изначально была ориентирована режиссерская мысль Виктюка, именно их он хотел огорошить гламурными инсинуациями, эпатировать однополой любовью, сатанинской страстью к человеческим порокам. Однако, вступив в неравный бой с огромными тиражами эротических, а порой откровенно порнографических изданий и телепрограмм типа «Про это», вдруг осознал, что только одна красота и способна спасти этот обрушивающийся мир. И если бы вовремя не задумался, то вряд ли бы он получил согласие на участие в своих спектаклях актеров, остающихся кумирами нескольких поколений.
Переосмысливание своего профессионального предназначения приводит к пониманию: «…В конце столетия необходимо сконцентрироваться на синтезе. В искусстве должна обозначиться своеобразная художественная эклектика из всего, чем богат был ХХ век. Я долго шел к определению своего режиссерского метода — осознанный эклектизм, стирание граней между жанрами и стилями».
Сегодня интерес к спектаклям Романа Виктюка заметно ослабевает. Его харизматичность все больше поддерживается лишь участием в жюри всевозможных конкурсов и телепроектов. Для меня это является первым признаком того, что художник находится в кризисной ситуации, связанной с отсутствием волнующей его темы или просто профессиональной усталостью.
Не мудрено — Мельпомена подарила Роману Виктюку 55 лет творческой жизни, перенасыщенной театральным успехом. Его знает мир, его любит Театр, его спектакли обожают или не принимают зрители — равнодушных нет. Он занял достойное место в ряду культовых режиссеров нашего времени. В конце концов, он один из немногих, кто после Антона Чехова одной фразой сумел обнажить философскую суть современного театра: «Никакое другое животное, кроме человека, не осознает своей трагической беспомощности перед могущественными силами Космоса и Смерти. Кроме того, в глубине нашей души скрыта тайна собственного бытия, и с ней тоже нужно разобраться. Эго актера оказывается в одиночестве перед тремя великими противниками: космосом, смертью и собственной душевной глубиной».
Александр Анничев
"Время", 28.10.2011
Комментариев нет:
Отправить комментарий