«Одного человека назовут «вором» — он оскорбится, а другой за доблесть сочтет»

Режиссер Владимир Мирзоев стесняется своих речевых привычек

В нашей еженедельной рубрике «Слово и антислово» в рамках проекта «Русский язык» мы расспрашиваем известных людей о том, какие слова им нравятся, а какие вызывают отвращение. Сегодня наш собеседник — режиссер Владимир Мирзоев.

Режиссер Владимир Мирзоев считает ключевыми словами антонимы «эволюция-революция», «милосердие-наказание», «альтруизм-эгоизм»

Фото: © РИА Новости

— Какие слова или выражения вы бы назвали сейчас ключевыми? 

— Ключевые слова-антонимы: эволюция — революция, милосердие — наказание, альтруизм — эгоизм, общество — номенклатура, демократия — самовластие… Очевидно, что сейчас в нашей стране происходит стремительная поляризация населения. Люди вынуждены делать выбор – не партии или круга общения, но экзистенциальный выбор. Именно он определит их личное будущее. Это процесс нервный и небезопасный, но, по-моему, неизбежный и благотворный. Потому что в 90-х все лежало в одной куче – и плевела, и зерна, честь и бесчестье — жизнь была слишком запутанной.  

— Существуют ли для вас «антислова»? 

— «Антислова» — это официальный язык номенклатуры, насквозь пропитанный лицемерием и барским презрением к «лохам». Одни «новые дворяне» чего стоят. Или — «чекистский крюк».  

  

— Как бы вы охарактеризовали диалог власти и общества? На каком языке с нами говорит государство?

— Простите, но это не диалог, а монолог. Обратная связь принципиально отсутствует. Слепо-глухо-немое государство привычно и бессмысленно жестикулирует — «говорит» с обществом на языке насилия. Пытается запугать молодежь, преследует лидеров оппозиции, провоцирует столкновения на согласованных митингах. Бандитская феня широко используется государственными чиновниками, которых мы наняли, чтобы они управляли нашими налогами. Или я что-то неправильно понимаю?   

— Есть ли у российской оппозиции как-то свой язык? Какой?

— Кроме языка агитационного плаката, хэппининга, сатиры — оппозиция успешно пользуется языком факта. Если вы захотите почитать, например, «300 шагов к свободе», вы удивитесь ясности изложения и четкости аргументации. Никакого сравнения с тем бурым киселем, которым нас потчуют «лояльные интеллектуалы». 

— Вы подписали письмо в защиту Pussy Riot. Как вы думаете, почему в последнее время стали появляться такие слова и сочетания, как «православнутый», «православный фундаментализм» и т.д.? Не оскорбляет ли это «чувства верующих»?

— В этом случае могу сказать только о своих чувствах. Критика РПЦ или конкретных лиц, эту церковь сегодня представляющих, моей веры никак не оскорбляет. С другой стороны, когда протоиерей Всеволод Чаплин публично мечтает о том прекрасном времени, когда моя Россия превратится в Иран — в страну глубоко патриархальную, застрявшую в средневековом фундаментализме – это оскорбительно для моих чувств русского интеллигента.    

— На каком языке с нами говорит церковь? Нет ли ощущения, что это не язык мира, а язык вражды?

— Вожди и жрецы говорят с обществом на одном языке — это язык «дряхлеющих отцов», охваченных страхом. Этот страх темен и многослоен, но сводится он к простой формуле: «отцы» боятся потерять свои позиции в стремительно меняющемся мире. Отсюда — угрозы, обещания жестокой расправы и мести. Это не язык Христа, но язык Сатурна и Марса, языческих богов, не знающих милосердия. 

  

— Какие вообще слова и выражения, по-вашему, в нашем языке имеют оскорбительную природу?

— В обществах с искаженной этикой, каким, несомненно, является российское общество, нет и быть не может объективного критерия. Одного человека назовут «вором» — он оскорбится, а другой за доблесть сочтет. 

  

— Делите ли вы вообще слова на «свои» и «чужие»? По какому слову/выражению вы можете определить, что это не ваш человек? 

— Если человек способен не только говорить, но и мыслить вслух на родном языке, то это «мой человек». Если же он умеет мыслить оригинально и демонстрирует независимость суждений, я сразу влюбляюсь в этого человека и стараюсь встретиться с ним опять.  

— Что бы вы назвали индикатором грамотности/неграмотности в речи и на письме?

— Грамотный человек имеет свой индивидуальный стиль — иногда ясный, иногда витиеватый — а безграмотный всегда или сер, или банален. Это касается и устной, и письменной речи. 

— Есть ли у вас любимое слово? Речевая привычка? 

— Конечно есть, но я отношусь к нему как нервному тику, поэтому стесняюсь. Поэтому, пардон, не назову это слово.

— Какие слова вы бы изъяли из русского языка? 

— Русский язык не может быть искусственно усечен, кастрирован – в том или ином смысле. Он будет жить в истории своей естественной жизнью, и если какие-то слова (выражения) из него постепенно вывалятся, как гнилые зубы — например, «ручное управление», «самодержавие», «самовластие» — то туда им и дорога.

"Москвоские новости", 20 июля 10:49Ксения Туркова