Вообще-то это "Бомонд" от 9 марта 2003 года, но красной нитью через всю передачу проходит именно черный пористый шоколад :) А если серьезно, они там о многом успели поговорить за время "короткого эфира", передача мне эта нравится и легоньким таким стёбом, и "я все время забываю, что нас слушают". Аудиофайла я, к сожалению, не нашла, но все и так замечательно читается, представляется и проговаривается.
Радиостанция "Эхо Москвы"
Передача "Бомонд"
Гости: Ефим Шифрин
Ведущие: Матвей Ганапольский, Николай Тамразов, Елена Кандарицкая
Передача "Бомонд"
Гости: Ефим Шифрин
Ведущие: Матвей Ганапольский, Николай Тамразов, Елена Кандарицкая
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ Традиционный "Бомонд" в студии "Эха Москвы". В студии Елена Григорьевна Кандарицкая, добрый день, Николай Ишуевич Тамразов, сегодня нашим гостем является Ефим Шифрин. Давайте ему поаплодируем.
Н. ТАМРАЗОВ - Я не буду.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Сегодня у нас двойной юбилей. Почему объясню. Не 75 лет Шифрину и 25 лет творческой деятельности, как один раз написали по поводу другого артиста. Там получилось, что артисту, предположим, 40 лет, а 39 лет творческой деятельности. На самом деле, 25 лет творческой деятельности, 25 лет на сцене Ефиму Шифрину. А вот что за второй юбилей, об этом после песни, которая сейчас прозвучит в исполнении Ефима Шифрина, потому что вы знаете, что он и рассказы замечательные читает со сцены и музыкально глубоко одаренный человек. Давайте начнем с песни, а после этого поговорим обо всем остальном.
ПЕСНЯ
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Ефим Шифрин, 25 лет на сцене. И я вам сказал про вторую дату, которую мы можем праздновать, это только в том случае, когда мы празднуем вместе с первой. Дело в том, что сегодня исполняется 25 лет "черной" зависти Николая Ишуевича Тамразова к творческому пути.
Н. ТАМРАЗОВ - К творческой деятельности Ефима Шифрина.
Е. ШИФРИН - Не поверю ни за что, не убеждайте меня в этом, потому что ровно 25 лет назад Николай Ишуевич был среди тех, кто принимал меня в творческую мастерскую сатиры и юмора Московской концертной организации.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Я хочу сказать, значит, Коля каким-то образом примазался.
Н. ТАМРАЗОВ - Я примазался? Нет.
Е. ШИФРИН - Тогда он был начальник, от него на самом деле что-то зависело, вы так уж не унижайте Николая Ишуевича.
Н. ТАМРАЗОВ - Это от зависти у них, Фимочка, это зависть.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А, может быть, зависть, Фим, его хобби и кайф, то есть он видел талантливого человека, он тебя взял в Москонцерт.
Е. ШИФРИН - Я тебя уверю, что 25 лет зависти нельзя отметить, зависть столько не держится. Сальери столько Моцарту не завидовал, он очень недолго ему завидовал, просто взял и налил стакан. У нас случаев чаепития совместных и распитиев было очень много, и ничего мне Николай Ишуевич не подсыпал.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Много было?
Е. ШИФРИН - Мы отмечали мою неудачу на конкурсе в 1979-м году.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Так что тебя травить по этому поводу?
Е. ШИФРИН - Тогда сама судьба меня травила, но потом мы не раз нещадно выпивали, отмечали и победы. И успехи.
Н. ТАМРАЗОВ - Давай отметим скромную дату зависти.
Е. ШИФРИН - Можно я возьму у вас кусочек этого черного шоколада?
Н. ТАМРАЗОВ - И угощу этих светлых людей.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Кстати, о выпивке. Когда случайно оказался у Тамразова в руках черный шоколад, ты сказал сначала, но быстро изменил свою точку зрения, потому что шара - это святое. Ты, оказывается, тоже подвержен этому делу, ты сказал я не могу, потому что сахар вреден, тем более это черный пористый шоколад. Сейчас он будет его кушать прямо в эфире, это неважно. А ты любишь выпивать и как ты любишь выпивать?
Е. ШИФРИН - Сейчас я люблю выпивать мало. То есть получается, что я практически не люблю впивать. Для меня сейчас доза стала важней, чем буйство и веселье, которым тебя снабжает не дозированное потребление алкоголя. Вот эти все юношеские утехи, когда можно было применять алкоголь и как лекарство, и как бодрящее средство, все, как лекарство на меня уже не действует. Вот две рюмочки, две стопочки.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Болезнь ушла в хроническую стадию.
Е. ШИФРИН - Просто мое жизненное расписание теперь зависит от состояния моего здоровья. Я должен быть с утра бодрым, веселым, потому что я должен очень много успеть. А в молодости, когда казалось, в юности, так скажем, как можно говорить о том, что длится в прошедшем времени.
Н. ТАМРАЗОВ - Ты и сегодня молодой человек.
Е. ШИФРИН - Конечно, у нас же радиопередача, никто не проверит, это же не телевидение. Вот в молодости казалось, что завтра оно будет, ну только завтра, а сегодня понимаешь, что завтра уже наступает сейчас.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Вы как-то сказали, Ефим, что сначала хочется прославиться, потом добиться уважения. А потом?
Е. ШИФРИН - Сейчас я уже забыл, что я хотел прославиться. Сейчас я уже могу сказать, что я никогда этого не хотел. Я всю жизнь хотел заниматься только творчеством.
Е. КАНДАРИЦКАЯ -Значит, не продолжите?
Е. ШИФРИН - Сейчас хочется честной настоящей работы, я понимаю, что это очень скучно звучит, сейчас не хочется мелькать, не хочется тусоваться, не хочется быть никому в тягость. Вот "Демьяновой ухи" не хочется, хочется маленький кусочек в этой ухе какого-то исключительного качества. Не всегда получается. Пауза, я знал, потому что я сам не понял, что сказал.
Н. ТАМРАЗОВ - Ты не рассчитывал, что так закрутишь.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Так умно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Чегой-то он про какую-то Демьянову уху. Только говори в микрофон.
Е. ШИФРИН - Я все время забываю, что нас слушают. А "Демьянова уха" возникает тогда, когда артиста много. Вот я живу в доме, где телевизионный прием ведется вообще без антенны, потому что я живу рядом с Останкинской башней. И у меня без всякой антенны, без всякого кабеля 15 каналов, можете себе вообразить ужас живущих в моем доме, в соседних домах, когда они переключают с канала на канал и видят одну и ту же обойму артистов. Одну, они клонированные. Несмотря на то, что клонирование в России пока еще не разрешено.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Ты не знаешь, клонирование разрешено и в данном случае это клоны неудачные.
Е. ШИФРИН - Матвей, получается такая история, что очень не хочется стать овечкой Долли. Это я называю "Демьяновой ухой", когда тебя, не спросясь, кормят этим артистом. Ну, так со мной бывало, мне так хотелось сниматься в ответ на то, что когда-то меня нещадно вырезали, мне хотелось взять реванш, а потом оказалось, что все хорошо, как этот шоколад - в меру.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Но вдруг наступит такой момент, когда просто уже и не захотят снимать и не захотят показывать. Это же тоже страшно.
Н. ТАМРАЗОВ - А он быстрее наступит, если будет то, о чем говорит Ефим.
Е. ШИФРИН - Экие вы недобрые.
Н. ТАМРАЗОВ - А если будет человека в меру...
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Это очень трудно все соблюсти, чтобы и мера была, и человек был, и в то же время, чтобы он не надоел.
Н. ТАМРАЗОВ - Для меня как бы точкой отсчета является Масляков. Он всегда настолько дозирован, он никогда не надоедает, он 30 лет торчит в эфире. Он мне не успел надоесть.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - У него роль другая, Коля.
Н. ТАМРАЗОВ - Он ее сам определил. Он мэтр, он мог определить эту роль и по-другому.
Е. ШИФРИН - Сейчас кончится тем, что меня изгонят из эфира и скажут, что ты уже надоел.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Тут два диска, один с эстрадными песнями, поскольку ты продолжаешь свою карьеру эстрадного вокалиста, а здесь у меня монологи. Возьми пластиночку в руки и скажи, какой из этих монологов не 12 минут.
Е. ШИФРИН - Ни за один не стыдно, но есть очень коротенький. Это на 8-м треке монолог "Ракета", посвятим его прошедшему Дню защитника Отечества.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Я хочу спросить, я знаю, Ефим, что вы даже пели арию Цикады.
Е. ШИФРИН - Это вообще очень неожиданный проект. Давид Федорович Тухманов, к счастью для нас вернувшийся в наши границы, в наши пределы, затеял с поэтом Энтиным такой проект, как сейчас говорят. Там все животные, которых изображали всякие знаменитые артисты, пели свои выходные арии, и мне по разнарядке досталась ария Цикады. Я жалко, не принес, это совершенная вершина моего вокального пути.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Сейчас послушаем знаменитую "Ракету". Это Коклюшкин, мой любимый автор.
МОНОЛОГ ШИФРИНА "РАКЕТА"
НОВОСТИ
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Продолжаем "Бомонд", Ефим Шифрин, 25 лет на сцене. Напоминаю, что будет 25-го марта 2003 года в 19 часов концерт в концертном зале "Россия".
Е. ШИФРИН - А все-таки 23-го, 25-го я отпраздную свой день рождения.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Я 23-го сказал.
Е. ШИФРИН - Вот, что значит 25 лет стажа, уже слышу плохо.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - 23-го марта. Начало в 19 часов.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Вы ведь очень давно делаете свои бенефисы. Лет 10 они уже существуют.
Е. ШИФРИН - Это будет 11-й.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - С чем это связано, Вы просто к празднику, ко дню рождения делаете такой подарок?
Е. ШИФРИН - Честно?
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Честно-честно.
Е. ШИФРИН - Так не хочется всегда в дом людей приглашать. Надо стараться, что-то надо делать, а тут живу по советскому расписанию, каждый год должен быть творческий отчет, правильно?
Н. ТАМРАЗОВ - Правильно.
Е. ШИФРИН - Я должен отчитаться.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Товарищи, либо мы будем говорить в микрофон, либо не будем, вот эта битва уже.
Е. ШИФРИН - А вы так рассадили собеседников, что мне просто приходится зарабатывать привычный сколиоз, остеохондроз, я извертелся весь. Хотел сказать, как змея, но вовремя посмотрел на Николая Ишуевича.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Который более похож.
Е. ШИФРИН - И сейчас уже я избавлен от необходимости вертеться, и эта необходимость отчитаться перед зрителями. Это я вру, конечно, я просто установил для себя такой актерский алгоритм. Я живу от бенефиса к бенефису, как бы это громко ни звучало, это мои спектакли эстрадные, стянутые одной идеей, одной темой, вот был бенефис, посвященный Интернету www.shifrin.ru под названием "Мои странички в Интернете", был бенефис, посвященный морским путешествиям и связанным с этим приключениям, который назывался "Шифринноев ковчег". Был выпуск 10, посвященный связи смеха и юмора, и сейчас "Лестница". Лестница, мне кажется, наиболее точная метафора того, что я понимаю под путем, под дорогой, не такая дорога по плоскости, нелинейный маршрут, а все-таки некое восхождение.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Но это будет как спектакль или отдельные номера, или это будет написан специальный сценарий?
Е. ШИФРИН - Да, написан специальный сценарий, но эстрадный спектакль все равно сохранит свои границы и рамки, все равно не сюжетное полотно, это не "Три сестры" и "Дядя Ваня". Это эстрадный сюжет.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - А интересно, стихи, которые вы читаете, потому что бывает такое, скажем, Пушкина, вы не будете читать?
Е. ШИФРИН - Как это не буду?
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Значит в ткани этого спектакля будет?
Е. ШИФРИН - Ну конечно. Я даже думаю, что стихотворение, которое прозвучит в этом спектакле, может быть этому стихотворению я обязан названием нынешнего бенефиса. Это стихотворение Владимира Набокова, которое называется "Когда я по лестнице алмазной поднимусь и жизни на райский порог, за спиной, - чего-то там привязан будет, - заплата на узелок. Узнаю часы, кожаный пояс, медную плешь Петра у ворота" Я сейчас не готов, я что-то разволновался.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Ну, первый раз.
Е. ШИФРИН - Не в свойственном мне жанре. Но если бы я знал, что вы меня попросите прочитать стихи.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Дома бы поучили.
Е. ШИФРИН - Нет, я их знаю давно, но что-то запамятовал, хорошие стихи. Вот есть уже интрига приходите послушать стихи Набокова.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Николай Ишуевич, можно сказать, что в свое время ты не погубил талант. Я имею в виду не свой, своего-то и не было у тебя.
Н. ТАМРАЗОВ - Я столько погубил и просто за ним не углядел, он выстрельнул, я бы с удовольствием погубил, если бы смог, но не получилось.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Фим, ты сейчас больше ездишь, меньше ездишь? Все-таки артиста ноги кормят.
Е. ШИФРИН - Столько же. Больше летаю, потому что население нашей страны рассредоточилось, теперь наши бывшие соотечественники живут так, что поездом до них уже и не доберешься. Последние два года прошли в бесконечном мотании. Летал, ездил, спал на перекладных. Очень много ездил.
Н. ТАМРАЗОВ - Скажи, почему стихи, почему песни. Вот работают же твои коллеги, монологи шпарят, 25 лет - 25 монологов, 50 лет - 50 монологов и прекрасно себя чувствуют. Объясни, что это всеядность такая.
Е. ШИФРИН - Я не считаю, что стихи и песни из другой какой-то корзины, невозможно есть одну селедку или одни пирожные, хорошо, когда обед состоит из первого, второго и третьего, и на десерт компот.
Н. ТАМРАЗОВ - Я понимаю, но жанр определенный - и вдруг Набоков. Это или каприз, или...
Е. ШИФРИН - Никто мне не выписывал сертификат, что я буду заниматься только этим, я нигде не брал обязательства и никаких поручений заниматься только тем. Я думаю, что к этому вспаханному мной полю за последние годы уже так привыкли те, кто на меня ходит. Я никого не огорчу тем, что прочту одно стихотворение или спою несколько песен.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - 25 лет, которые ты провел на сцене, безусловно, у тебя связаны с теми людьми, которые писали для тебя тексты и продолжают писать. Давай о них поговорим, потому что это будет такое признание в любви, столько лет и не изменить главное. Ты сейчас фамилии назовешь, дело не в этом, но самое главное, что эти люди тексты отдают тебе. Ну, иногда они их читаю сами на сцене, например, творческие вечера или даже по телевизору я видел, что сейчас мы слушали, но хотелось бы, чтобы ты сказал, потому что это частица тебя.
Е. ШИФРИН - Да, конечно, я слезу немножко утру и промокну на другой щеке тоже слезку. Конечно, это Коклюшкин, Трушкин, Альтов, сейчас молодой Женя Шестаков, по-прежнему молодой. Это люди, которым я бесконечно обязан, и я всегда вспоминаю их "во дни торжеств и бед народных" и эти люди, конечно, будут со мной в этот день. И в этот день у них будет право прочесть самим.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - А я хочу спросить, был такой телевизионный фильм "Ангел с окурком", там вы играли, по-моему, около 30-ти персонажей, много, во всяком случае, и писал тексты, по-моему, Юрий Ряшенцев.
Е. ШИФРИН - Все песни к этому фильму написал Юрий Ряшенцев.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - А вы с ним что-то еще делали или пригласите его на этот бенефис?
Е. ШИФРИН - Мы больше не записывали, была попытка стилизовать "Крутится, вертится шар голубой", но нас потом разлучили проекты, Юрины и мои, мы больше не связывались. Но я считаю, что тот опыт был удачным, там очень хорошие песни.
Н. ТАМРАЗОВ - Женя Гинзбург сделал как режиссер.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Я хотел бы, чтобы мы сейчас послушали следующую песню.
Е. ШИФРИН - А как она называется? Может быть, я еще одним предварительным словом...
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Называется "Поводы".
Е. ШИФРИН - Эта песня принадлежит перу вовсе даже не профессионального поэта, и вовсе даже не писателя, это наш известный китаевед, который перевел Книгу перемен, знаменитую китайскую Книгу перемен, это наш синолог, Борислав Виногродский, вот такая песня. Немножко необычная.
ПЕСНЯ
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Ефим Шифрин, песня "Поводы", мы говорим, в частности, о 23-м марта 2003 года о 19 часах и о бенефисе, очередном бенефисе Шифрина, а также звезд российской эстрады в бенефисном спектакле "Лестница" в концертном зале "Россия", обязательно приходите, чтобы увидеть Шифрина и его людей.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Не могу не спросить о театре, поскольку мне это очень близко, и я знаю, что Ефим не один раз играл в спектаклях, и сейчас идет антрепризный спектакль "Слухи". Вы как-то сказали, что вам бы хотелось помирить эстраду и театр. Удалось?
Е. ШИФРИН - Во всяком случае я не оставляю попытки это сделать. Потому что я считаю, что, во всяком случае, это не враги, сидящие в разных окопах.
Н. ТАМРАЗОВ - В каком смысле помирить?
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Примирить даже, скорее где-то.
Е. ШИФРИН - Я всегда говорил об этом, имея в виду несколько брезгливое отношение людей театра по отношению к нашему жанру и какое-то рабское сверхпочтительное отношение людей эстрады по отношению к театру.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А люди эстрады это кто, имеется в виду артисты?
Е. ШИФРИН - Артисты, конечно, не осветитель. Осветитель, что в театре, что на эстраде.
Н. ТАМРАЗОВ - А мне кажется, что здесь есть снисходительность, сколько принимали участие артисты театра, они всегда за кулисами стоят, мы же никогда, эстрадники за кулисами не стоим, когда они на эстраде выступают. Мы как бы сверху на них смотрим.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А как можно кого-то примирить с шутом? Ведь эстрада, если ты действительно выходишь и делаешь смешно, будь хоть семи пядей во лбу, все равно воспринимаешься как шут.
Е. ШИФРИН - Да, но это с королями трудно примирить шутов, но с другими шутами я не вижу поводов ссориться.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Народ же все короли вокруг.
Н. ТАМРАЗОВ - Он имеет в виду артистов.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Сколько бы ты сюда ни приходил, в тот раз приходил, в позапрошлый раз приходил, мы все время, рассматривая этот дурацкий феномен нашего зрителя, говорим об одном, вот мы слушаем твои фонограммы и хохот после каждой фразы. Есть другие артисты, мы даже говорим, что их чересчур много, вот они говорят репризу, и зал хохочет. Эти же люди, выходя из зала, ровно через секунду говорят нет, ну это пошло. Это знаменитое слово, смысл которого никто не понимает, но употребляет с огромной любовью. Поэтому чего их мирить-то?
Н. ТАМРАЗОВ - Почему не понимают, что же нет определения пошлости. Есть же у каждого свой барометр внутри. Каждый человек этим барометром пользуется.
Е. ШИФРИН - Я как раз говорил о том, что театр не лучше эстрады и эстрада не лучше театра, что это просто разные разности, совсем не обязательно людям с этих полей не обязательно вступать в драку.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А, что вступают в драку?
Е. ШИФРИН - Меня всегда раздражал такой скепсис и гонор театральных людей в отношении эстрады.
Н. ТАМРАЗОВ - У нас всегда почему-то моряки считали себя выше сухопутных войск, мы моряки.
Е. ШИФРИН - Мне кажется, что нет иерархии в искусстве.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Николай Ишуевич Тамразов, например, считает себя гораздо лучше своих коллег по эфиру. Это происходит даже внутри нашего коллектива.
Н. ТАМРАЗОВ - Если ты имеешь в виду себя, то ты абсолютно прав.
Е. ШИФРИН - Я считаю, что подлинный аристократизм заключается в признании равенства всех всем. Вот так вот. Это аристократизм семьи Ростовых.
Н. ТАМРАЗОВ - Вот ты пришел сегодня, я проявил этот жест благородства, я тут же открыл шоколад и предложил тебе. Не сам хрустел.
Е. ШИФРИН - Вы настоящий аристократ, даже нет сомнений.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Я бы очень хотел еще один из рассказов. Посмотри, чтобы мне предложить.
Е. ШИФРИН - Матвей, а мы успеем закончить эфир песней "Лестница"?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Сколько она идет?
Е. ШИФРИН - Я не знаю, сколько она идет, просто она "Лестница" и мне важно, чтобы она прозвучала.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Есть какой-нибудь 5-минутный рассказ?
Е. ШИФРИН - А вот и нет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Тогда давай говорить.
Е. ШИФРИН - Видишь, каким я оказался долгоиграющим. Вообще всегда считалось, что у меня очень короткие миниатюры по сравнению с коллегами. Мой формат полторы-две странички. Вот я как-то успеваю в это уложиться, такой спринтер. А у коллег бывает минут на 20 полотна, а сейчас оказалось, что для коротких эфиров ничего нет. В такие эфиры хорошо приходить с афоризмами.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Есть?
Е. ШИФРИН - Только в памяти.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А память безгранична. Ты нам что-то скажешь по этому поводу?
Е. ШИФРИН - Я думаю, что афоризмами жить бессмысленно, все определения всегда шаткие. Они всегда очень условные. "Бороться и искать, найти и не сдаваться", наверное, красиво и хорошо, несколько поколений выросло под этим девизом, но мне всегда казалось, что все сложнее, чем любой девиз. Даже недавно в передаче "Культурная революция", этот знаменитый ленинский приговор, я считаю, - "Искусство принадлежит народу", для меня не более чем формула и, несмотря на то, что пришлось как-то трактовать его в этой передаче и спорить по этому поводу, я думаю, что это не более чем хлесткая фраза. Никому оно не принадлежит.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А у тебя есть дача?
Е. ШИФРИН - Да ты что, смеешься что ли. Мне недавно позвонила одна дама из такого толстого глянцевого журнала, сказала, что она хотела бы сочинить какой-то материал по поводу моей загородной виллы, как она сказала. Я решил, что это розыгрыш, но чего-то до 1-го апреля рано. Я говорю: "Какой виллы?" Она говорит: "Ну что же, у вас нет никакого загородного дома?" Я говорю: "Нет ничего". "Ну ладно", - она мне говорит. То есть это как вменено в обязанность.
Н. ТАМРАЗОВ - Ты помнишь, монолог у Хазанова был, я еще когда-то переводил его на псевдоукраинский язык. Знаменитый был монолог, когда приехала делегация к Ивану в деревню, и спрашивают: "Скажите, а у вас вилла есть?" Он отвечает: "У меня и вилы есть, и грабли есть, и коса в сарае".
Е. ШИФРИН - У меня, в отличие от того Ивана ни вил, ни граблей нет, но не потому что я не могу себе этого позволить, потому что мне как-то не до этого и зачем мне виллы, и зачем мне грабли.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А как ты отдыхаешь?
Е. ШИФРИН - Я отдыхаю, переключаясь с одного вида работы на другой. Вот когда Леночка спросила меня о театре, я думаю, что сам способ переключения это способ отдохнуть.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Но все-таки, наверное, театр берет больше времени и сил.
Е. ШИФРИН - Это гонор, это скепсис. Почему же больше, неужели Аркадий Исаакович Райкин меньше сил затрачивал, чем провинциальный актер Тютькин, повторяя роль Несчастливцева перед выходом.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Не смей оскорблять Тютькина, нас слышат в 70-ти регионах.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Дело в том, что вы зависите от актеров, от режиссера, ставится спектакль.
Е. ШИФРИН - А здесь я один на один и мне никто не поможет.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Правильно, проще все-таки. Одному проще, потому что вы зависите только все-таки от себя. А там, может быть, актер, с которым у вас не очень хорошие отношения или наоборот очень хорошие.
Е. ШИФРИН - Ну правильно, но я в случае неудачного спектакля могу спихнуть на партнеров, а здесь...
Е. КАНДАРИЦКАЯ - То есть, ответственности здесь больше.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Любимые мои, послушайте меня.
Н. ТАМРАЗОВ - Не ссорьтесь.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Не ссорьтесь, господа, тем более время нам это не позволяет. Сейчас будет финальная песня "Лестница", которая названа по названию бенефиса или, может быть, бенефис наоборот назван по названию этой песни. Еще раз напоминаю, что Шифрин умудрился проторчать на сцене 25 лет и при этом никому не надоесть. А более того, его появление, я признаюсь, на фоне всех новогодних юмористических передач, которые продолжаются мощным ходом, и это удовлетворяет какие-то основные инстинкты нашего населения в плане потребления юмора. Но там нет Шифрина, и мне Шифрина не хватает. Это, наверное, хорошо, что я ощущаю, что мне не хватает Шифрина. Будем прощаться и будем слушать песню.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Я желаю, чтобы было еще, может быть, 25 и еще 25, потому что Фима, помимо того, что он замечательный актер, он очень приличный хороший человек, очень интеллигентный.
Е. ШИФРИН - На этом месте ровно через 25 лет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Ну хорошо, мои дорогие, пошло вступление песни, счастья, здоровья и успешного концерта, с 25-летием.
Е. ШИФРИН - Спасибо вам за этот разговор
Н. ТАМРАЗОВ - Я не буду.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Сегодня у нас двойной юбилей. Почему объясню. Не 75 лет Шифрину и 25 лет творческой деятельности, как один раз написали по поводу другого артиста. Там получилось, что артисту, предположим, 40 лет, а 39 лет творческой деятельности. На самом деле, 25 лет творческой деятельности, 25 лет на сцене Ефиму Шифрину. А вот что за второй юбилей, об этом после песни, которая сейчас прозвучит в исполнении Ефима Шифрина, потому что вы знаете, что он и рассказы замечательные читает со сцены и музыкально глубоко одаренный человек. Давайте начнем с песни, а после этого поговорим обо всем остальном.
ПЕСНЯ
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Ефим Шифрин, 25 лет на сцене. И я вам сказал про вторую дату, которую мы можем праздновать, это только в том случае, когда мы празднуем вместе с первой. Дело в том, что сегодня исполняется 25 лет "черной" зависти Николая Ишуевича Тамразова к творческому пути.
Н. ТАМРАЗОВ - К творческой деятельности Ефима Шифрина.
Е. ШИФРИН - Не поверю ни за что, не убеждайте меня в этом, потому что ровно 25 лет назад Николай Ишуевич был среди тех, кто принимал меня в творческую мастерскую сатиры и юмора Московской концертной организации.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Я хочу сказать, значит, Коля каким-то образом примазался.
Н. ТАМРАЗОВ - Я примазался? Нет.
Е. ШИФРИН - Тогда он был начальник, от него на самом деле что-то зависело, вы так уж не унижайте Николая Ишуевича.
Н. ТАМРАЗОВ - Это от зависти у них, Фимочка, это зависть.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А, может быть, зависть, Фим, его хобби и кайф, то есть он видел талантливого человека, он тебя взял в Москонцерт.
Е. ШИФРИН - Я тебя уверю, что 25 лет зависти нельзя отметить, зависть столько не держится. Сальери столько Моцарту не завидовал, он очень недолго ему завидовал, просто взял и налил стакан. У нас случаев чаепития совместных и распитиев было очень много, и ничего мне Николай Ишуевич не подсыпал.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Много было?
Е. ШИФРИН - Мы отмечали мою неудачу на конкурсе в 1979-м году.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Так что тебя травить по этому поводу?
Е. ШИФРИН - Тогда сама судьба меня травила, но потом мы не раз нещадно выпивали, отмечали и победы. И успехи.
Н. ТАМРАЗОВ - Давай отметим скромную дату зависти.
Е. ШИФРИН - Можно я возьму у вас кусочек этого черного шоколада?
Н. ТАМРАЗОВ - И угощу этих светлых людей.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Кстати, о выпивке. Когда случайно оказался у Тамразова в руках черный шоколад, ты сказал сначала, но быстро изменил свою точку зрения, потому что шара - это святое. Ты, оказывается, тоже подвержен этому делу, ты сказал я не могу, потому что сахар вреден, тем более это черный пористый шоколад. Сейчас он будет его кушать прямо в эфире, это неважно. А ты любишь выпивать и как ты любишь выпивать?
Е. ШИФРИН - Сейчас я люблю выпивать мало. То есть получается, что я практически не люблю впивать. Для меня сейчас доза стала важней, чем буйство и веселье, которым тебя снабжает не дозированное потребление алкоголя. Вот эти все юношеские утехи, когда можно было применять алкоголь и как лекарство, и как бодрящее средство, все, как лекарство на меня уже не действует. Вот две рюмочки, две стопочки.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Болезнь ушла в хроническую стадию.
Е. ШИФРИН - Просто мое жизненное расписание теперь зависит от состояния моего здоровья. Я должен быть с утра бодрым, веселым, потому что я должен очень много успеть. А в молодости, когда казалось, в юности, так скажем, как можно говорить о том, что длится в прошедшем времени.
Н. ТАМРАЗОВ - Ты и сегодня молодой человек.
Е. ШИФРИН - Конечно, у нас же радиопередача, никто не проверит, это же не телевидение. Вот в молодости казалось, что завтра оно будет, ну только завтра, а сегодня понимаешь, что завтра уже наступает сейчас.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Вы как-то сказали, Ефим, что сначала хочется прославиться, потом добиться уважения. А потом?
Е. ШИФРИН - Сейчас я уже забыл, что я хотел прославиться. Сейчас я уже могу сказать, что я никогда этого не хотел. Я всю жизнь хотел заниматься только творчеством.
Е. КАНДАРИЦКАЯ -Значит, не продолжите?
Е. ШИФРИН - Сейчас хочется честной настоящей работы, я понимаю, что это очень скучно звучит, сейчас не хочется мелькать, не хочется тусоваться, не хочется быть никому в тягость. Вот "Демьяновой ухи" не хочется, хочется маленький кусочек в этой ухе какого-то исключительного качества. Не всегда получается. Пауза, я знал, потому что я сам не понял, что сказал.
Н. ТАМРАЗОВ - Ты не рассчитывал, что так закрутишь.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Так умно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Чегой-то он про какую-то Демьянову уху. Только говори в микрофон.
Е. ШИФРИН - Я все время забываю, что нас слушают. А "Демьянова уха" возникает тогда, когда артиста много. Вот я живу в доме, где телевизионный прием ведется вообще без антенны, потому что я живу рядом с Останкинской башней. И у меня без всякой антенны, без всякого кабеля 15 каналов, можете себе вообразить ужас живущих в моем доме, в соседних домах, когда они переключают с канала на канал и видят одну и ту же обойму артистов. Одну, они клонированные. Несмотря на то, что клонирование в России пока еще не разрешено.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Ты не знаешь, клонирование разрешено и в данном случае это клоны неудачные.
Е. ШИФРИН - Матвей, получается такая история, что очень не хочется стать овечкой Долли. Это я называю "Демьяновой ухой", когда тебя, не спросясь, кормят этим артистом. Ну, так со мной бывало, мне так хотелось сниматься в ответ на то, что когда-то меня нещадно вырезали, мне хотелось взять реванш, а потом оказалось, что все хорошо, как этот шоколад - в меру.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Но вдруг наступит такой момент, когда просто уже и не захотят снимать и не захотят показывать. Это же тоже страшно.
Н. ТАМРАЗОВ - А он быстрее наступит, если будет то, о чем говорит Ефим.
Е. ШИФРИН - Экие вы недобрые.
Н. ТАМРАЗОВ - А если будет человека в меру...
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Это очень трудно все соблюсти, чтобы и мера была, и человек был, и в то же время, чтобы он не надоел.
Н. ТАМРАЗОВ - Для меня как бы точкой отсчета является Масляков. Он всегда настолько дозирован, он никогда не надоедает, он 30 лет торчит в эфире. Он мне не успел надоесть.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - У него роль другая, Коля.
Н. ТАМРАЗОВ - Он ее сам определил. Он мэтр, он мог определить эту роль и по-другому.
Е. ШИФРИН - Сейчас кончится тем, что меня изгонят из эфира и скажут, что ты уже надоел.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Тут два диска, один с эстрадными песнями, поскольку ты продолжаешь свою карьеру эстрадного вокалиста, а здесь у меня монологи. Возьми пластиночку в руки и скажи, какой из этих монологов не 12 минут.
Е. ШИФРИН - Ни за один не стыдно, но есть очень коротенький. Это на 8-м треке монолог "Ракета", посвятим его прошедшему Дню защитника Отечества.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Я хочу спросить, я знаю, Ефим, что вы даже пели арию Цикады.
Е. ШИФРИН - Это вообще очень неожиданный проект. Давид Федорович Тухманов, к счастью для нас вернувшийся в наши границы, в наши пределы, затеял с поэтом Энтиным такой проект, как сейчас говорят. Там все животные, которых изображали всякие знаменитые артисты, пели свои выходные арии, и мне по разнарядке досталась ария Цикады. Я жалко, не принес, это совершенная вершина моего вокального пути.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Сейчас послушаем знаменитую "Ракету". Это Коклюшкин, мой любимый автор.
МОНОЛОГ ШИФРИНА "РАКЕТА"
НОВОСТИ
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Продолжаем "Бомонд", Ефим Шифрин, 25 лет на сцене. Напоминаю, что будет 25-го марта 2003 года в 19 часов концерт в концертном зале "Россия".
Е. ШИФРИН - А все-таки 23-го, 25-го я отпраздную свой день рождения.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Я 23-го сказал.
Е. ШИФРИН - Вот, что значит 25 лет стажа, уже слышу плохо.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - 23-го марта. Начало в 19 часов.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Вы ведь очень давно делаете свои бенефисы. Лет 10 они уже существуют.
Е. ШИФРИН - Это будет 11-й.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - С чем это связано, Вы просто к празднику, ко дню рождения делаете такой подарок?
Е. ШИФРИН - Честно?
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Честно-честно.
Е. ШИФРИН - Так не хочется всегда в дом людей приглашать. Надо стараться, что-то надо делать, а тут живу по советскому расписанию, каждый год должен быть творческий отчет, правильно?
Н. ТАМРАЗОВ - Правильно.
Е. ШИФРИН - Я должен отчитаться.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Товарищи, либо мы будем говорить в микрофон, либо не будем, вот эта битва уже.
Е. ШИФРИН - А вы так рассадили собеседников, что мне просто приходится зарабатывать привычный сколиоз, остеохондроз, я извертелся весь. Хотел сказать, как змея, но вовремя посмотрел на Николая Ишуевича.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Который более похож.
Е. ШИФРИН - И сейчас уже я избавлен от необходимости вертеться, и эта необходимость отчитаться перед зрителями. Это я вру, конечно, я просто установил для себя такой актерский алгоритм. Я живу от бенефиса к бенефису, как бы это громко ни звучало, это мои спектакли эстрадные, стянутые одной идеей, одной темой, вот был бенефис, посвященный Интернету www.shifrin.ru под названием "Мои странички в Интернете", был бенефис, посвященный морским путешествиям и связанным с этим приключениям, который назывался "Шифринноев ковчег". Был выпуск 10, посвященный связи смеха и юмора, и сейчас "Лестница". Лестница, мне кажется, наиболее точная метафора того, что я понимаю под путем, под дорогой, не такая дорога по плоскости, нелинейный маршрут, а все-таки некое восхождение.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Но это будет как спектакль или отдельные номера, или это будет написан специальный сценарий?
Е. ШИФРИН - Да, написан специальный сценарий, но эстрадный спектакль все равно сохранит свои границы и рамки, все равно не сюжетное полотно, это не "Три сестры" и "Дядя Ваня". Это эстрадный сюжет.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - А интересно, стихи, которые вы читаете, потому что бывает такое, скажем, Пушкина, вы не будете читать?
Е. ШИФРИН - Как это не буду?
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Значит в ткани этого спектакля будет?
Е. ШИФРИН - Ну конечно. Я даже думаю, что стихотворение, которое прозвучит в этом спектакле, может быть этому стихотворению я обязан названием нынешнего бенефиса. Это стихотворение Владимира Набокова, которое называется "Когда я по лестнице алмазной поднимусь и жизни на райский порог, за спиной, - чего-то там привязан будет, - заплата на узелок. Узнаю часы, кожаный пояс, медную плешь Петра у ворота" Я сейчас не готов, я что-то разволновался.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Ну, первый раз.
Е. ШИФРИН - Не в свойственном мне жанре. Но если бы я знал, что вы меня попросите прочитать стихи.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Дома бы поучили.
Е. ШИФРИН - Нет, я их знаю давно, но что-то запамятовал, хорошие стихи. Вот есть уже интрига приходите послушать стихи Набокова.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Николай Ишуевич, можно сказать, что в свое время ты не погубил талант. Я имею в виду не свой, своего-то и не было у тебя.
Н. ТАМРАЗОВ - Я столько погубил и просто за ним не углядел, он выстрельнул, я бы с удовольствием погубил, если бы смог, но не получилось.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Фим, ты сейчас больше ездишь, меньше ездишь? Все-таки артиста ноги кормят.
Е. ШИФРИН - Столько же. Больше летаю, потому что население нашей страны рассредоточилось, теперь наши бывшие соотечественники живут так, что поездом до них уже и не доберешься. Последние два года прошли в бесконечном мотании. Летал, ездил, спал на перекладных. Очень много ездил.
Н. ТАМРАЗОВ - Скажи, почему стихи, почему песни. Вот работают же твои коллеги, монологи шпарят, 25 лет - 25 монологов, 50 лет - 50 монологов и прекрасно себя чувствуют. Объясни, что это всеядность такая.
Е. ШИФРИН - Я не считаю, что стихи и песни из другой какой-то корзины, невозможно есть одну селедку или одни пирожные, хорошо, когда обед состоит из первого, второго и третьего, и на десерт компот.
Н. ТАМРАЗОВ - Я понимаю, но жанр определенный - и вдруг Набоков. Это или каприз, или...
Е. ШИФРИН - Никто мне не выписывал сертификат, что я буду заниматься только этим, я нигде не брал обязательства и никаких поручений заниматься только тем. Я думаю, что к этому вспаханному мной полю за последние годы уже так привыкли те, кто на меня ходит. Я никого не огорчу тем, что прочту одно стихотворение или спою несколько песен.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - 25 лет, которые ты провел на сцене, безусловно, у тебя связаны с теми людьми, которые писали для тебя тексты и продолжают писать. Давай о них поговорим, потому что это будет такое признание в любви, столько лет и не изменить главное. Ты сейчас фамилии назовешь, дело не в этом, но самое главное, что эти люди тексты отдают тебе. Ну, иногда они их читаю сами на сцене, например, творческие вечера или даже по телевизору я видел, что сейчас мы слушали, но хотелось бы, чтобы ты сказал, потому что это частица тебя.
Е. ШИФРИН - Да, конечно, я слезу немножко утру и промокну на другой щеке тоже слезку. Конечно, это Коклюшкин, Трушкин, Альтов, сейчас молодой Женя Шестаков, по-прежнему молодой. Это люди, которым я бесконечно обязан, и я всегда вспоминаю их "во дни торжеств и бед народных" и эти люди, конечно, будут со мной в этот день. И в этот день у них будет право прочесть самим.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - А я хочу спросить, был такой телевизионный фильм "Ангел с окурком", там вы играли, по-моему, около 30-ти персонажей, много, во всяком случае, и писал тексты, по-моему, Юрий Ряшенцев.
Е. ШИФРИН - Все песни к этому фильму написал Юрий Ряшенцев.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - А вы с ним что-то еще делали или пригласите его на этот бенефис?
Е. ШИФРИН - Мы больше не записывали, была попытка стилизовать "Крутится, вертится шар голубой", но нас потом разлучили проекты, Юрины и мои, мы больше не связывались. Но я считаю, что тот опыт был удачным, там очень хорошие песни.
Н. ТАМРАЗОВ - Женя Гинзбург сделал как режиссер.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Я хотел бы, чтобы мы сейчас послушали следующую песню.
Е. ШИФРИН - А как она называется? Может быть, я еще одним предварительным словом...
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Называется "Поводы".
Е. ШИФРИН - Эта песня принадлежит перу вовсе даже не профессионального поэта, и вовсе даже не писателя, это наш известный китаевед, который перевел Книгу перемен, знаменитую китайскую Книгу перемен, это наш синолог, Борислав Виногродский, вот такая песня. Немножко необычная.
ПЕСНЯ
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Ефим Шифрин, песня "Поводы", мы говорим, в частности, о 23-м марта 2003 года о 19 часах и о бенефисе, очередном бенефисе Шифрина, а также звезд российской эстрады в бенефисном спектакле "Лестница" в концертном зале "Россия", обязательно приходите, чтобы увидеть Шифрина и его людей.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Не могу не спросить о театре, поскольку мне это очень близко, и я знаю, что Ефим не один раз играл в спектаклях, и сейчас идет антрепризный спектакль "Слухи". Вы как-то сказали, что вам бы хотелось помирить эстраду и театр. Удалось?
Е. ШИФРИН - Во всяком случае я не оставляю попытки это сделать. Потому что я считаю, что, во всяком случае, это не враги, сидящие в разных окопах.
Н. ТАМРАЗОВ - В каком смысле помирить?
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Примирить даже, скорее где-то.
Е. ШИФРИН - Я всегда говорил об этом, имея в виду несколько брезгливое отношение людей театра по отношению к нашему жанру и какое-то рабское сверхпочтительное отношение людей эстрады по отношению к театру.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А люди эстрады это кто, имеется в виду артисты?
Е. ШИФРИН - Артисты, конечно, не осветитель. Осветитель, что в театре, что на эстраде.
Н. ТАМРАЗОВ - А мне кажется, что здесь есть снисходительность, сколько принимали участие артисты театра, они всегда за кулисами стоят, мы же никогда, эстрадники за кулисами не стоим, когда они на эстраде выступают. Мы как бы сверху на них смотрим.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А как можно кого-то примирить с шутом? Ведь эстрада, если ты действительно выходишь и делаешь смешно, будь хоть семи пядей во лбу, все равно воспринимаешься как шут.
Е. ШИФРИН - Да, но это с королями трудно примирить шутов, но с другими шутами я не вижу поводов ссориться.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Народ же все короли вокруг.
Н. ТАМРАЗОВ - Он имеет в виду артистов.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Сколько бы ты сюда ни приходил, в тот раз приходил, в позапрошлый раз приходил, мы все время, рассматривая этот дурацкий феномен нашего зрителя, говорим об одном, вот мы слушаем твои фонограммы и хохот после каждой фразы. Есть другие артисты, мы даже говорим, что их чересчур много, вот они говорят репризу, и зал хохочет. Эти же люди, выходя из зала, ровно через секунду говорят нет, ну это пошло. Это знаменитое слово, смысл которого никто не понимает, но употребляет с огромной любовью. Поэтому чего их мирить-то?
Н. ТАМРАЗОВ - Почему не понимают, что же нет определения пошлости. Есть же у каждого свой барометр внутри. Каждый человек этим барометром пользуется.
Е. ШИФРИН - Я как раз говорил о том, что театр не лучше эстрады и эстрада не лучше театра, что это просто разные разности, совсем не обязательно людям с этих полей не обязательно вступать в драку.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А, что вступают в драку?
Е. ШИФРИН - Меня всегда раздражал такой скепсис и гонор театральных людей в отношении эстрады.
Н. ТАМРАЗОВ - У нас всегда почему-то моряки считали себя выше сухопутных войск, мы моряки.
Е. ШИФРИН - Мне кажется, что нет иерархии в искусстве.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Николай Ишуевич Тамразов, например, считает себя гораздо лучше своих коллег по эфиру. Это происходит даже внутри нашего коллектива.
Н. ТАМРАЗОВ - Если ты имеешь в виду себя, то ты абсолютно прав.
Е. ШИФРИН - Я считаю, что подлинный аристократизм заключается в признании равенства всех всем. Вот так вот. Это аристократизм семьи Ростовых.
Н. ТАМРАЗОВ - Вот ты пришел сегодня, я проявил этот жест благородства, я тут же открыл шоколад и предложил тебе. Не сам хрустел.
Е. ШИФРИН - Вы настоящий аристократ, даже нет сомнений.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Я бы очень хотел еще один из рассказов. Посмотри, чтобы мне предложить.
Е. ШИФРИН - Матвей, а мы успеем закончить эфир песней "Лестница"?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Сколько она идет?
Е. ШИФРИН - Я не знаю, сколько она идет, просто она "Лестница" и мне важно, чтобы она прозвучала.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Есть какой-нибудь 5-минутный рассказ?
Е. ШИФРИН - А вот и нет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Тогда давай говорить.
Е. ШИФРИН - Видишь, каким я оказался долгоиграющим. Вообще всегда считалось, что у меня очень короткие миниатюры по сравнению с коллегами. Мой формат полторы-две странички. Вот я как-то успеваю в это уложиться, такой спринтер. А у коллег бывает минут на 20 полотна, а сейчас оказалось, что для коротких эфиров ничего нет. В такие эфиры хорошо приходить с афоризмами.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Есть?
Е. ШИФРИН - Только в памяти.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А память безгранична. Ты нам что-то скажешь по этому поводу?
Е. ШИФРИН - Я думаю, что афоризмами жить бессмысленно, все определения всегда шаткие. Они всегда очень условные. "Бороться и искать, найти и не сдаваться", наверное, красиво и хорошо, несколько поколений выросло под этим девизом, но мне всегда казалось, что все сложнее, чем любой девиз. Даже недавно в передаче "Культурная революция", этот знаменитый ленинский приговор, я считаю, - "Искусство принадлежит народу", для меня не более чем формула и, несмотря на то, что пришлось как-то трактовать его в этой передаче и спорить по этому поводу, я думаю, что это не более чем хлесткая фраза. Никому оно не принадлежит.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А у тебя есть дача?
Е. ШИФРИН - Да ты что, смеешься что ли. Мне недавно позвонила одна дама из такого толстого глянцевого журнала, сказала, что она хотела бы сочинить какой-то материал по поводу моей загородной виллы, как она сказала. Я решил, что это розыгрыш, но чего-то до 1-го апреля рано. Я говорю: "Какой виллы?" Она говорит: "Ну что же, у вас нет никакого загородного дома?" Я говорю: "Нет ничего". "Ну ладно", - она мне говорит. То есть это как вменено в обязанность.
Н. ТАМРАЗОВ - Ты помнишь, монолог у Хазанова был, я еще когда-то переводил его на псевдоукраинский язык. Знаменитый был монолог, когда приехала делегация к Ивану в деревню, и спрашивают: "Скажите, а у вас вилла есть?" Он отвечает: "У меня и вилы есть, и грабли есть, и коса в сарае".
Е. ШИФРИН - У меня, в отличие от того Ивана ни вил, ни граблей нет, но не потому что я не могу себе этого позволить, потому что мне как-то не до этого и зачем мне виллы, и зачем мне грабли.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А как ты отдыхаешь?
Е. ШИФРИН - Я отдыхаю, переключаясь с одного вида работы на другой. Вот когда Леночка спросила меня о театре, я думаю, что сам способ переключения это способ отдохнуть.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Но все-таки, наверное, театр берет больше времени и сил.
Е. ШИФРИН - Это гонор, это скепсис. Почему же больше, неужели Аркадий Исаакович Райкин меньше сил затрачивал, чем провинциальный актер Тютькин, повторяя роль Несчастливцева перед выходом.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Не смей оскорблять Тютькина, нас слышат в 70-ти регионах.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Дело в том, что вы зависите от актеров, от режиссера, ставится спектакль.
Е. ШИФРИН - А здесь я один на один и мне никто не поможет.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Правильно, проще все-таки. Одному проще, потому что вы зависите только все-таки от себя. А там, может быть, актер, с которым у вас не очень хорошие отношения или наоборот очень хорошие.
Е. ШИФРИН - Ну правильно, но я в случае неудачного спектакля могу спихнуть на партнеров, а здесь...
Е. КАНДАРИЦКАЯ - То есть, ответственности здесь больше.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Любимые мои, послушайте меня.
Н. ТАМРАЗОВ - Не ссорьтесь.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Не ссорьтесь, господа, тем более время нам это не позволяет. Сейчас будет финальная песня "Лестница", которая названа по названию бенефиса или, может быть, бенефис наоборот назван по названию этой песни. Еще раз напоминаю, что Шифрин умудрился проторчать на сцене 25 лет и при этом никому не надоесть. А более того, его появление, я признаюсь, на фоне всех новогодних юмористических передач, которые продолжаются мощным ходом, и это удовлетворяет какие-то основные инстинкты нашего населения в плане потребления юмора. Но там нет Шифрина, и мне Шифрина не хватает. Это, наверное, хорошо, что я ощущаю, что мне не хватает Шифрина. Будем прощаться и будем слушать песню.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Я желаю, чтобы было еще, может быть, 25 и еще 25, потому что Фима, помимо того, что он замечательный актер, он очень приличный хороший человек, очень интеллигентный.
Е. ШИФРИН - На этом месте ровно через 25 лет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Ну хорошо, мои дорогие, пошло вступление песни, счастья, здоровья и успешного концерта, с 25-летием.
Е. ШИФРИН - Спасибо вам за этот разговор
Комментариев нет:
Отправить комментарий